Воцарилась тишина; и в воздухе появилось свечение. Потом молния сверкнула над головами, послышались раскаты грома, и над чашей возникло маленькое темное облако.

Синхил тяжело вздохнул, решимость вдруг оставила его, но остальные не двинулись с места, и ему пришлось последовать их примеру. Лицо Ивейн пылало, а ее голубые глаза устремились на то, что она вызвала.

Снова пророкотал гром, но теперь тише и не так угрожающе. Облако пролилось дождем. Почти все капли упали в чашу, лишь несколько — на участников обряда. Когда дождевая капля коснулась щеки Синхила, он отшатнулся, преодолевая мучительное желание перекреститься, но дождь прекратился почти так же внезапно, как и начался. Чаша в руках Ивейн снова была просто чашей. По стенкам стекали капли и падали на дорогой келдишский ковер. Ивейн с поклоном передала чашу Элистеру.

Когда Элистер заглянул в магический сосуд и поднял его к лицу, глядя туда, где несколькими секундами раньше висело облако, Синхил снова тяжко вздохнул.

— О, Господи, священны деяния Твои. Позволь Уриилу, Твоему посланнику Тьмы и Смерти, наполнить эту чашу силой и секретами Земли, чтобы все, кто пьет из нее, по праву смогли управлять Землей.

Элистер произнес: «Аминь», и в то же мгновение чаша в руках епископа задрожала, кольцо со звоном билось о стенки, вода забурлила с такой силой, что грозила вот-вот выплеснуться через край. Сначала Синхил подумал, что это неверные руки Элистера, как прежде его собственные, сотрясают чашу, но нечто совсем иное порождало тряску и грохот.

Толчки усиливались, даже пол под ногами заходил ходуном, и Синхил испугался; что попадают свечи на алтаре. Но тут же почувствовал под ногами неколебимую твердь. Все успокоилось в магическом круге. Элистер поднял чашу еще выше и в знак благодарности той Силе, что побывала в его руках, поклонился. Потом опустил чашу и взглянул на Синхила.

— Чаша готова, сир, — произнес он тихим голосом. — Остальное в ваших руках.

Медленно и спокойно окончательно победивший страх Синхил принял чашу, прижал ее к груди и, склонившись над ней, мысленно прочел последнюю простую молитву. Стоявший перед ним Алрой дрожал всем телом, но не издал ни звука, не сделал ни одного движения, но Синхил читал ужас в глазах мальчика. Он держал чашу между собой и сыном, в его руках уже не было дрожи.

— Алрой, ты мой сын и наследник. Выпей. С этой тайной ты получишь могущество, которое является твоим священным правом будущего короля этого государства, если это однажды случится.

Медленно руки мальчика поднялись к отцовским, поднесли чашу к губам… И он сделал глоток, второй, третий… Когда чашу забрали и передали Джорему, Алрой повел плечами, закрыл глаза и задрожал еще больше — сила проникла в него. Холодный и бесстрастный, Синхил положил руки на голову мальчика и вступил с ним в контакт, уже не встречая преград, — чаша сделала свое дело.

Проникая все глубже, он будил в Алрое способности Халдейнов, закрепляя непреодолимые преграды, которые будут поддерживать принца и помогать пользоваться способностями на протяжении всей жизни.

Мальчик вскрикнул — это был крик боли и страха, но Синхил не отступился. Алрой вновь поддался воле отца и снова застонал, когда последняя преграда была установлена. Синхил не ослаблял поток энергии до тех пор, пока вся работа не была выполнена. Потом он притянул мальчика к себе и прижал черноволосую голову к груди, обнимая и поддерживая сына, снова погрузившегося в забытье. Король не пытался скрыть слезы, катившиеся по его бледным щекам.

— Сир? — прошептал Элистер.

— Погоди.

Синхил не отпускал мальчика, стирая воспоминания обо всем случившемся, снимая оставшиеся толчки боли. Наконец он еще крепче обнял маленькое податливое тело и без труда поднял его.

— Теперь он будет спать, — Синхил шептал, утирая слезы рукавом. — Без необходимости он ничего не вспомнит. И до тех пор ничего не узнает про эту ночь, пока ему не придется сделать то же самое со своим сыном.

Со вздохом зарылся лицом в черных волосах мальчика, теперь его голос звучал совсем глухо.

— Элистер, ты откроешь врата? Я отнесу его к Райсу. Боюсь, и мои силы на исходе. Помоги.

Епископ быстро направился в северо-западную часть за мечом Хаддейнов. А Синхил добрался до границы магического круга, опираясь на руки Джорема и Ивейн, его покачивало. Врата уже были открыты, Элистер с мечом в руке стоял рядом, а Райс сам вбежал в круг и склонился над Алроем, лежащим на руках отца.

Синхил вручил мальчика Целителю, вышел из круга и опустился на колени, заставляя себя дышать медленно, но не слишком глубоко, потому что менее всего сейчас ему нужен был приступ кашля.

Он подождал, пока Райс, уложив Алроя, проверит его самочувствие, и знаком велел Джорему внести в круг Джавана. Когда Джорем пересек границу, Райс уже вернулся к королю и вопросительно взглянул его.

— Ну, как вы, Синхил?

— Если ты мне поможешь, я продолжу то, что должен совершить. Но мне нужна твоя сила, Райс.

— Что вы имеете в виду?

Синхил закрыл глаза.

— У Дерини есть заклинание, которое отгоняет усталость. Я слышал об этом, но никогда им не пользовался. — Он помолчал. — Ты можешь сделать это для меня?

— Слишком опасно, вы сами знаете это! В вашем состоянии…

— Состояние мое таково, что я все равно умру, но если не получу помощи, то так и не закончу того, что начал, — мягко возразил Синхил. — Ну же, Райс. Ты и так знаешь, что я при смерти. Позволь мне хотя бы довершить обряд, чем я уйду в мир иной. Не имеет значения, покину я этот круг живым или нет. Важно только наше общее дело — но оно останется незаконченным, если ты мне не поможешь.

Целитель посмотрел на короля сочувственно и с пониманием, стиснув его руку.

— Хорошо, мой господин, я помогу вам. Опустите все защиты и позвольте проникнуть в ваш разум. Обещаю, я дам вам силы завершить обряд, и вы не почувствуете боли.

ГЛАВА VII

И возвратится прах в землю, чем он и был; а дух возвратится к Богу, Который дал его. [8]

Синхил склонил голову и, глубоко вздохнув, Райс, не смыкая глаз, вошел в состояние транса. Левой рукой он провел по шее короля, чуть нажав большим пальцем за правым ухом; другая рука легла монарху на лицо, заставляя усталые веки опуститься. Несколько мгновений ушло на то, чтобы сконцентрироваться, затем Целитель вошел в контакт с сознанием Синхила. Его разум требовал полного подчинения; ответные сигналы были замедленно-вялыми и перемежались волнами боли.

Камбер с Джоремом, застыв на границе круга, внимательно наблюдали за ними, а Ивейн тем временем устраивала поудобнее спящего Джавана. Мысленно, Камбер послал Райсу вопрос о состоянии короля, но тот, вместо ответа, лишь обернулся, печально качая головой. Ясно было, что Синхил не доживет до утра.

Только что он сам вынес себе смертный приговор, Райс это понимал, точно так же, как и Камбер. Конечно, с помощью деринийского заклинания правитель получит достаточно сил, чтобы довести до конца обряд, но затем последует неизбежный упадок сил, а этого королю уже не вынести. Сам Синхил сознавал это не хуже остальных, но, казалось, совершенно не испытывал сомнений. И теперь Райс, Целитель, давший обет всеми силами продлевать человеческое существование, должен был открыть врата смерти. И все же он шел на это.

Без тени колебаний, он вновь покинул реальный мир, уводя следом Синхила, изгоняя боль и усталость, вливая в него новые силы. Бесспорно, он был способен и на большее, даже частичным целительством еще немного оттянуть неизбежный конец, однако сейчас лечение, напротив, ослабило бы правителя и не позволило довершить начатое этой ночью. Когда король закончит с Джаваном, Райс сможет провести еще один сеанс, и это придаст ему силы, но это граница, которую ни Целитель, ни король не смогут переступить. Когда последняя, третья часть обряда будет завершена, никто не сможет поручиться, что Синхил останется в живых.